Популярные сообщения

вторник, 20 декабря 2011 г.

Наркобароны 70х


Фрэнк Лукас и Ники Барнс когда-то заправляли торговлей наркотиками в Гарлеме. Теперь они на покое и пришли поговорить о своем бизнесе.
Во время гарлемской героиновой чумы 1970-х немногие из наркодилеров были крупнее Фрэнка Лукаса и Лероя "Ники" Барнса. Оба заработали миллионы на торговле наркотиками, жили на широкую ногу, обеспечивали наркозависимость целого района и в конце концов были пойманы. Оба попали в тюрьму, а позднее сотрудничали с властями — кое-кто мог бы назвать это стукачеством. Сейчас Лукас прикован к инвалидному креслу, а Барнс живет где-то под чужим именем как участник программы защиты свидетелей, и каждый из них стал героем нового фильма. Барнс рассказывает о своей жизни и эпохе в документальной ленте "Господин Неприкасаемый". Лукас сорвал голливудский джэкпот — в фильме "Американский гангстер" его изображает ни много, ни мало сам Дэнзел Вашингтон.
Вот так, через тридцать лет после дней своей славы, эти бывшие уличные титаны все еще не потеряли коммерческой ценности. И это не случайно, ибо оба настаивают, что были прежде всего и главным образом бизнесменами. Задача для честолюбивого чернокожего в наркоторговле 1970-х заключалась в том, чтобы минимализовать влияние итальянских дистрибьюторов, которые контролировали Гарлем десятилетиями. Используя в качестве оружия исключительно объем операций, Барнс умудрялся заключать исключительно выгодные для себя сделки со своими партнерами из мафии. У него была самая большая клиентура — сотни тысяч покупателей, которые обращались к нему снова и снова. Это был огромный рынок, и он был поставщиком дешевого товара. Лукас, деле классом повыше, тоже обскакал итальянцев, организовав страшные, но крайне прибыльные "трупные поставки" — прямую линию от поставщиков из "Золотого треугольника" сразу на 116-ю улицу, провозя героин в гробах американских солдат, убиты на войне во Вьетнаме.
Когда появилась возможность, что эти два старых уличных соперника старой школы могут согласиться на "историческую беседу" — они не разговаривали 30 лет, — легко было представить себе крики, вешание трубки и даже угрозы расправы. Лукас, я хорошо знал (по работе над статьей, на которой основан "Американский гангстер"), мог сорваться с катушек в любой момент. А Барнс, любящий цитировать "Моби Дика" и "Короля Лира", в фильме "Господин Неприкасаемый" называет Лукаса "деревенщиной" за отсутствие образование и хороших манер. Но когда дело дошло до дела, два старых короля наркотиков обнаружили симпатию, граничившую со своеобразной любовью. Или по крайней мере уважение друг к другу.
НИККИ БАРНС: Привет, как дела, парень?
ФРЭНК ЛУКАС: Привет, Ник.
НИККИ БАРНС: Слышал, ты теперь в инвалидном кресле. Что случилось?
ФРЭНК ЛУКАС: Ногу сломал, Ник. В двух местах.
НИККИ БАРНС: Черт побери!
ФРЭНК ЛУКАС: А что с тобой?
НИККИ БАРНС: Простуда, чувак.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Ваша беседа — это событие. Вы когда-нибудь думали, что о вас напишут в книгах по истории?
НИККИ БАРНС: Не знаю я никакой истории...
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Вы помните, когда впервые встретились?
ФРЭНК ЛУКАС: Когда это было, Ник? В тот вечер, когда ты вышел из тюрьмы. В 1970, 69-м, 68-м?
НИККИ БАРНС: Да, в семидесятом. Нас познакомил Джимми Террелл. Помнишь Джимми Террелла? Помнишь Голдфингера?
ФРЭНК ЛУКАС: Конечно я помню Голдфингера.
НИККИ БАРНС: Мы сидели в баре, выпивали, Помнишь этого типа Прата, который всегда сидел рядом с...
ФРЭНК ЛУКАС: Да, Прат! Он ведь скоро после этого умер?
НИККИ БАРНС: Кто-то его укокошил. Он был кому-то должен деньги или что-то еще.
ФРЭНК ЛУКАС: Точно. Он путался с чьей-то бабой...
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Вас описывали как конкурентов. Это правда?
ФРЭНК ЛУКАС: Мы с Ником работали в разных весовых категориях: я платил 4 тысячи за килограмм, а ты наверное 65 или 70 тысяч, да?
НИККИ БАРНС: В то время я платил 35 тысяч.
ФРЭНК ЛУКАС: А я 4 тысячи. Нам нечего было делить.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: У кого из вас товар был лучше?
ФРЭНК ЛУКАС: Марк, прекрати! У меня был лучший товар на свете. Чистый на 98-100 процентов.
НИККИ БАРНС: У Фрэнка был хороший товар, да. Мне приходилось разбавлять свой порошок, Но моя смесь была почти также хороша, как его. Вполне хороша для тех, кто не хотел ждать, пока подвернется что-то получше. Фрэнк, ты работал в основном на 116-й улице, да?
ФРЭНК ЛУКАС: Да.
НИККИ БАРНС:А я продавал порошок во всех пяти районах, не только в центре города.
ФРЭНК ЛУКАС: Ты был большой человек, Ник.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Предположим, что у каждого из вас фунт героина. Кто из вас заработал бы на нем больше денег?
ФРЭНК ЛУКАС: Это простой вопрос. Тот, у кого товар выше качеством, вот кто.
НИККИ БАРНС: Фрэнк прав. Дело всегда в качестве. Однажды я сцепился с одним типом, которого звали Стив Остин. У меня товар был лучше. Стив это знал. Он подошел и постучал в окно моей машины. "Чувак, — сказал он, — ты нам здесь не нужен". Я ответил: "Я надеру тебе задницу". Понимаете, в то время никто никого не убивал, если тот зашел на твою территорию. Нужно было драться в рукопашную. Но покупателям было все равно, им нужен был порошок, а не те, кто контролировал квартал.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Когда фильмы выйдут на экран, будет много споров о том, не прославляют ли в них вас, ребята. Что вы об этом думаете?
ФРЭНК ЛУКАС: Ник — хороший чувак, надо прославлять его, а не меня.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Почему ты так говоришь?
ФРЭНК ЛУКАС: Потому что он очень хороший человек.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Но вы оба занимались одним и тем же бизнесом.
ФРЭНК ЛУКАС: Ты занимаешься тем же бизнесом, что и другие писатели. Ты ведь не станешь перерезать им горло?
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Фрэнк. Прекрати.
НИККИ БАРНС: Никого не следует возвеличивать за то, что он занимался наркобизнесом. То, как мы это делали... Было много насилия, было совершено 10-12 убийств, чтобы процесс не останавливался. Нельзя это прославлять. Это не то занятие, которое Фрэнк или я порекомендуем своим детям.
ФРЭНК ЛУКАС: Совершенно верно, Ник.
НИККИ БАРНС: Героин принес много бед и несчастий чернокожим. Мне не следовало этого делать. Возможно, я это понимал, но мне было плевать. Я хотел делать деньги, и именно этим занимался. Оглядываясь назад, я поступил бы иначе, но совсем другое дело говорить об этом задним числом и намного легче.
ФРЭНК ЛУКАС: В нашем бизнесе, тебе платили за страх. Когда появляется фактор страха, вот тогда ты и начинаешь зарабатывать деньги. Насилие — часть этого.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Кто был больше коррумпирован: дилеры или полицейские?
ФРЭНК ЛУКАС: Полицейские. Ты здороваешься с наркодилером, веришь их слову. Если они не делают того, что говорят, они умрут. Все это знают.
НИККИ БАРНС: Да, согласен.
ФРЭНК ЛУКАС: Наркодилер должен держать свое слово. Я не говорю о наркомане. Я говорю о человек вроде Фрэнка Лукаса или Никки Барнса.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Руди Джулиани поймал вас обоих, когда был окружным прокурором. Что вы думаете о нем как о кандидате в президенты?
НИККИ БАРНС: Джулиани мог бы стать хорошим президентом, потому что он принципиальный человек.
ФРЭНК ЛУКАС: Когда Джулиани что-то тебе говорит, он не шутит. Но я не думаю, что мы готовы для президента-итальянца. Я не думаю, что мы готовы для чернокожего президента. Я не думаю, что мы готовы для президента-женщины, но вот что я скажу: по-моему, Хиллари Клинтон легко выиграет выборы.
НИККИ БАРНС: Хиллари будет следующим президентом.
ФРЭНК ЛУКАС: Никаких сомнений.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: За прошедшие годы вы наговорили друг о друге много неприятных вещей. Ник, какая у тебя была самая большая проблема с Фрэнком?
НИККИ БАРНС: Я читал, что он заказал меня за несколько миллионов долларов.
ФРЭНК ЛУКАС: Ник, прекрати! Ты давно меня знаешь и знашеь хорошо. Если бы я тебя заказал, меня бы повесили еще 20 или 30 лет назад. Ты прекрасно знаешь, что я не стал бы этого делать.
НИККИ БАРНС: Это было, когда заседало большое жюри. Я был с Мэтти Мадонной и Херби Сперлингом. Ты находился на третьем этаже Городского исправительного центра. Ты помнишь это, Фрэнк?
ФРЭНК ЛУКАС: Прекрасно.
НИККИ БАРНС: Один сотрудник центра сказал, что Фрэнк Лукас пошел к одному из его коллег и сказал ему, что там Никки Барнс, и он пытался его подставить.
ФРЭНК ЛУКАС: И ты этому вершиь? Ник! Послушай и слушай меня внимательно: если кто-то тебе это скажет, он лжет. Ты был слишком тесно со мной связан.
НИККИ БАРНС: Просто мне это рассказывали.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Ник, когда "Нью-Йорк Таймз" назвала тебя "господином Неприкасаемым", это привлекло внимание даже президента. Когда ты впервые узнал, что Картер видел газету, и что ты подумал?
НИККИ БАРНС: Что я совершил ошибку, но делдо уже было сделано. Я и сейчас думаю, что у меня были хорошие шансы выиграть этот процесс, потому что есть разница между процессом в федеральном суде и процессом в суде штата.
ФРЭНК ЛУКАС: Очень большая разница.
НИККИ БАРНС: В федеральном суде на тебя могли оказать давление. В суде штата можно было рассчитывать на справедливо разбирательство и справедливое жюри присяжных.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Есть тема, которая часто всплывает — она всплыла на показе фильма о Нике и всплывет, когда выйдет на экраны "Американский гангстер". Так вот вы можете продавать много наркотиков и убивать людей...
ФРЭНК ЛУКАС: Притормози. Ник никого не убивал. Я тоже.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Я знаю, что ты — последователь Ганди, Фрэнк. Я говорю о том, что ты можешь совершать самые разные преступления, но многие люди считают, что хуже всего, если ты настучал. Что вы, ребята, об этом думаете?
ФРЭНК ЛУКАС: Я никогда в жизни не давал показания против кого-нибудь. На свете нет ни одно сукина сына, которого засадили бы из-за меня.
НИККИ БАРНС: Если говорить о показаниях, то я дал показания против тех, кто были в Совете вместе со мной.
ФРЭНК ЛУКАС: Например, Гай Фишер.
НИККИ БАРНС: Да, против Гая Фишера, Фрэнка Джеймса, Уолли, Кокок, Кенну и еще пары парней. Когда я попал в тюрьму, то поручил Гаю Фишеру присматривать за моей женщиной, заботиться о ней. Я не ожидал, что он начнет ее трахать.
ФРЭНК ЛУКАС: Гай Фишер — шпана. Чего ты ожидал от такой шпаны?
НИККИ БАРНС: Я ожидал, что он сделает то, о чем я его попросил сделать. Не предавать меня. Послушай, у него были свои женщины — такие же красивые, как мои.
ФРЭНК ЛУКАС: У тебя были очень красивые женщины, Ник!
НИККИ БАРНС: Не знаю, почему он решил украсть ее у меня, и не знаю, почему другие члены Совета оставили его в живых, когда узнали, что он это сделал. Вот почему я сотрудничал с властями. Выйти на свободу я не мог, но мог упрятать этих засранцев в тюрьму.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Это ты сейчас так решил, Ник?
НИККИ БАРНС: Нет. Когда я понял, когда они оставили меня умирать на поле боя, я сказал: "Ни хрена! Я засажу этих засранцев, пусть увидят, что это такое". Уж лучше я буду жить под опекой программы защиты свидетелей, чем сидеть в тюрьме с ними. Зачем мне находиться там вместе с такими ниггерами? Я об этом не жалею. Я видел программу по CNN с Андерсоном Купером. Парни говорили: "Не стучи, что бы ни случилось". Я не вижу, как человека будут считать сильным, если он позволит шайке засранцев ни во что себя не ставить и не даст сдачи только из-за какого-то кодекса чести, который состряпала шайка придурков. Андерсон Купер спросил это рэппера: "Допустим, был изнасилован ребенок и ты знаешь, кто это сделал. Ты сообщишь полиции?" Тот ответил: "Нет". Я хочу сказать, законы улиц — всего лишь дебильное дерьмо.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Фрэнк? Как ты думаешь, бывают ситуации, когда сотрудничать с властями, хорошо?
ФРЭНК ЛУКАС: Я тебе уже говорил. Я никогда не давал показаний против кого-нибудь.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Не всегда, Фрэнк.
ФРЭНК ЛУКАС: Послушай! Я сожалею о том, что сделал.
НИККИ БАРНС: Фрэнк, говори тише. Ты кричишь.
ФРЭНК ЛУКАС: Я сожалею. Я в жизни не продал наркотики подростку на улице, но я узнал, что мои люди это делали. Я не хотел продавать детям. Я не хотел превращать их в наркоманов. Я не хотел в этом участвовать. Я оправдывал себя в то время тем, что говорил себе: я не смог найти работу на Уолл-стрит, даже чистильщика туалетов. Из каждых трех дней, что я ходил в школу, два дня учитель на появлялся. Мне нужно было зарабатывать на жизнь. Я не хотел быть бездельником, который слоняется по улицам. Вот что я сделал. Но это сложно. Стоит тебе туда попасть, все крысы в лесу сбегаются к тебе. А как только ты оказываешься без денег, все исчезают. Скажи им, Ник.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Очень многие говорят, что вы ненавидели друг друга, но, похоже, вы были закадычными друзьями. Как на самом деле?
НИККИ БАРНС: Я скажу, чего не понимают многие люди. В газетах писали о том, какие перестрелки возникают из-за территории. Но мы оба работали в районе 116-й улицы, и это не было проблемой. Если бы там торговал только один из нас, полиция могла бы выследить эту одну группу. Но если торгует куча народа...
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Вы когда-нибудь думали, что станете героями хип-хопа? Вы оба миллионы раз упоминаетесь в песнях в стиле "рэп".
ФРЭНК ЛУКАС: Ты называешь это песнями? В мое время вот это были песни. Они могут сочинять обо мне песни, но я не обязан их любить.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: А ты, Ник? Ты настоящий герой хип-хопа.
НИККИ БАРНС: Я никогда не думал, что нечто подобное произойдет. Когда появился хип-хоп, все — то есть музыкальные продюсеры — предсказывали, что через пять лет хип-хоп будет мертв. Они говорили: "Эти придурки не заработают никаких денег". Но хип-хоп выжил, и смотрите, что они теперь делают. Джей-Зед, Деймон Дэш, Кейни Уэст...
ФРЭНК ЛУКАС: Ник, по крайней мере, знает имена. Я никого из них не знаю. Я знаю Паффи Комбза, потому что знал его отца.
НИККИ БАРНС: Мелвина! Мелвина Комбза!
ФРЭНК ЛУКАС: Мелвин заходил ко мне домой пару раз в неделю. Я горжусь, что его сын многого добился.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Ник, тебе интересно, как ты изображен в фильме "Американский гангстер"?
НИККИ БАРНС: Да. Но когда я услышал, что меня играет Куба Гудинг, я подумал, что он сделает это достойно. Он же лауреат "Оскара".
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: А Дензел в роли Фрэнка?
НИККИ БАРНС: Я знал, что если Дензел играет главную роль, то в сценарии и с ролью будет все в порядке.
ФРЭНК ЛУКАС: Дензел Вашингтон не просто хорошо сыграл, он отлично сыграл. Он лучший актер на свете!
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Я думал, что между вами больше разногласий. А это просто какая-то любовь.
ФРЭНК ЛУКАС: Мы друзья, ты просто ничего не понял.
НИККИ БАРНС: Есть много людей, с которыми были связаны и которые нам обоим нравятся. Джимми Террелл, например, и Тертл, Клод, Питер Мак-Дагал, Фрэнк Моутен. И еще этот, который погиб во время беспорядков.
ФРЭНК ЛУКАС: Как же его звали? Его убили на мосту Джорджа Вашингтона. Как же его, черт побери, звали?
НИККИ БАРНС: Я тоже забыл, как его звали, но мы знали всех этих ребят. Есть в этом что-то ностальгическое.
ФРЭНК ЛУКАС: Тогда были хорошие ребята, вот в чем дело.
НИККИ БАРНС: Фрэнк, ты что-нибудь принимаешь для сломанной ноги?
ФРЭНК ЛУКАС: Мне дали целую кучу всякого дерьма.
НИККИ БАРНС: Есть вебсайт одного человека по имени Гэри Налл. Он занимается альтернативной медициной и предлагает всякие витаминные добавки для сращивания костей. Тебе стоит с ним связаться.
ФРЭНК ЛУКАС: Да? Я это запишу.
МАРК ДЖЕЙКОБСОН: Что вы хотите, чтобы написали в вашей эпитафии?
НИККИ БАРНС: Я скажу, что хотел бы прочитать в своей. Я хочу, чтобы написали: "Боже мой, он был старый. Господи, какой же старый он был".
ФРЭНК ЛУКАС: Чертовски старый.

Комментариев нет:

Отправить комментарий